КАРЛ ФАБЕРЖЕ: “ЧТО ПРОКУ В БРИЛЛИАНТАХ?”
О самом прославленном ювелире Фаберже известно немного. Его личный архив исчез в революцию, а в воспоминаниях современников Карл Густавович остался человеком замкнутым, скромным, чуть ли ни затворником. Зато история ювелирных шедевров с клеймом фирмы Фаберже достойна стать сюжетом настоящего авантюрного романа!
Кареты с вензелями в одночасье исчезли с улиц, и вместо великих князей к витринам теперь стремились разудалые матросы с фабричными девицами под ручку - со смесью трусости и наглости в голосе требовали показать “яхонтовые бусы”, указывая грязноватыми пальцами на тридцатитысячное колье.
На Большой Морской, издавна облюбованной столичными ювелирами, закрывались магазин за магазином. А старик Фаберже целый год еще жил так, будто в Петрограде ничего серьезного не произошло. И даже сам входил к покупателям, если таковые находились. При этом формально Карл Густавович уже не был хозяином - еще в ноябре 1917 по распоряжению новых властей фирма перешла в руки комитета работников. Просто с собственными работниками у Фаберже с давних пор сложились прямо-таки родственные отношения.
Фаберже велел сворачивать производство только в июле 1918-го, когда до Петрограда дошла весть об убийстве императора Николая Александровича и всей его семьи. А в ноябре того же года мистер Дерик, секретарь английского посольства, передал ему великодушное предложение королевы Великобритании (давней клиентки фирмы): под видом дипкурьера выехать с супругой за границу.
Прославленный ювелир не стал долго раздумывать: “Я только зайду домой. Дайте нам с женой 10 минут, чтобы надеть пальто и шляпы!”. Англичанин понимающе усмехнулся: ходили слухи, что, кроме драгоценностей на 60 миллионов долларов, конфискованных большевиками из сейфов питерского и московского отделения фирмы Фаберже, у Карла в загашнике имеется и еще кое-что, хорошенько припрятанное, миллионов этак на 45.
На сборы у Фаберже ушло даже меньше десяти минут. Пропустив жену вперед, он на секунду замер у порога, оглянулся, вздохнул, еще чуть-чуть помедлил и, наконец, шагнул на улицу. Ему было семьдесят два года, и он навсегда покидал сою гордость, свидетельство небывалого успеха - этот великолепный дом: на подвалах, четырехэтажный (на этаж выше, чем у единственного серьезного конкурента - шведа Болина), объединявший и жилые помещения, и мастерские, и хранилище, и магазин.
В новую жизнь Карл Густавович взял с собой лишь небольшой саквояж. “Будем надеяться, с вашей поклажей ничего не случиться, - сказал англичанин, кивнув на саквояж. - Дипкурьеров даже большевики пока не додумались обыскивать”. “Пускай обыскивают, если хотят. Тут нет ничего, кроме смены белья”, - рассеянно ответил Карл Густавович, думая какую-то свою, грустную думу.
“Так и сказал? Нет ничего, кроме смены белья?! - Встревожился сын Фаберже, Агафон Карлович, когда мистер Дерик чуть позже описал ему всю эту сцену. - Ну, значит, так оно и было. Не удивлюсь, если старик просто забыл про бриллианты. А что? С него станется”…
САМ СЕБЕ НЕ ЮВЕЛИР
Добрых три десятка лет Карл Фаберже оставался на гребне популярности. Среди его постоянных клиентов были болгарский царь, австро-венгерский наследник, короли и королевы Англии, Италии, Испании, Греции, Дании, Норвегии и Швеции, а также король Сиама по имени Чулалонгхорн.
В Зимнем дворце имелась специальная кладовая, где хранился запас готовых подарков от Фаберже - императорская семья много путешествовала и по пути раздаривала тонны разнообразных предметов с клеймом фирмы. К примеру, императору Японии были подарены пуншевая чаша, два канделябра, ваза из агата, серебряный сервиз (графин с 12 чарками на подносе) и ручное зеркало матового золота в стиле Людовика XV. Китайскому богдыхану - две диадемы, хрустальная чаща с чеканным серебряным петухом, три серебряных вазы с хрустальными вкладками, два хрустальных графина и шпилька для шляпы с рубином и бриллиантами.
Каждый Божий день между 16 и 17 часами к дому номер 24 по Большой Морской съезжались великие князья - посмотреть, что нового Фаберже выставил на продажу. В Зимнем, собираясь в специальном курительном закутке у Церковной лестницы, мужская половина семьи Романовых щеголяла портсигарами от придворного ювелира - высшим шиком считалось иметь каждый день разные.
Однажды в семидесятых годах из-за шедевров Фаберже в высочайшем семействе разразился скандал: император Александр II сослал своего троюродного брата - Николая Константиновича - в Туркестан за … клептоманию. На великого князя пожаловалась его собственная мать - великая княгиня Александра Иосифовна, страстная коллекционерка творений фирмы Фаберже: мол, сын то и дело таскает у нее экспонаты.
Николай Константинович - человек весьма эксцентрический и, увы! не раз позоривший семейную честь Романовых - оправдывался тем, что хочет учиться ювелирному делу и нуждается в образцах для подражания. Он даже попросил Фаберже составить для него список необходимых инструментов. “А зачем в работе с золотом нужен тонкий кожаный ремень без пряжки?”, - поинтересовался великий князь. “Без биться по рукам мастерству не научишь!”, - невозмутимо пояснил Фаберже…
Карл Густавович имел все основания так говорить. В том смысле, что его самого по рукам не били, вот он толком и не выучился мастерству. Ведь ювелир, с легкой руки Романовых провозглашенный “величайшим гением современности” - по натуре своей был скорее историком, знатоком и ценителем искусства, чем истинным художником. И было время, когда к собственной ювелирной фирме Фаберже относился с неслыханным равнодушием!
Ювелирное дело в Петербурге основал его отец, Густав Петрович. Прожив в России 18 лет, Фаберже-старший вдруг решил навсегда обосноваться в Дрездене. Предполагалось, что руководить фирмой станет Карл. Но тот с легкостью перепоручил дела управляющим, а сам предпочел проводить время в реставрационных мастерских Императорского Эрмитажа. Какой-нибудь полуразвалившийся золотой гарнитур эпохи Перикла занимал Карла куда больше, чем товар собственного магазина - густо усыпанные бриллиантами броши, перстни, колье - вещицы весьма заурядные, но пользующиеся неизменным спросом у купеческих любовниц. Примечательно, что в Эрмитаже Карл трудился совершенно бесплатно. Его просто забыли оформить в штат, а сам он за 15 лет так и не удосужился напомнить. Позже умные люди заподозрили в этом хитрый ход - мол, Фаберже таким образом втирался в ближний круг царской семьи.
С ближним кругом все вышло совершенно случайно - в 1884 году нижегородское купечество преподнесло императрице Марии Федоровне вещицу, купленную в магазине у Фаберже, и подарок понравился. Это был букетик ландышей из жемчуга и бриллиантов в миниатюрной золотой корзиночке - копия с древнего китайского оригинала, Бог весть как затесавшаяся среди заурядной продукции фирмы.
Так “предметные фантазии” от Фаберже вошли в моду при дворе. А сам Карл Густавович уверовал в новый жанр!
Теперь он дни напролет проводил в фирме. Давал идеи мастерам. Присматривался к подмастерьям и, заподозря искру таланта, переводил в мастера. Отбирал лучших выпускников Центрального училища технического рисования и черчения и щедро платил им за эскизы. Ведущим ювелирам Фаберже позволял ставить на их творения личные клейма. Состарившихся служащих не гнал, платил жалование даже 82-летнему, совсем ослепшему граверу, работавшему в фирме с 25 лет. И - о чудо! - никто никогда не уходил от Фаберже, чтобы открыть собственное дело, а ведь могли бы - мастера-то подобрались экстра-класса!
Так что же, кроме руководства (сегодня сказали бы “менеджмента”), Фаберже делал сам, своими руками? Только две вещи. Во-первых, разбивал специальным молоточком, который постоянно носил с собой, любое изделие, если оно ему не нравилось - цена здесь не имела значения! И, во вторых - в том случае, если изделие нравилось - торжественно ставил его на ладонь и обходил всех служащих мастерской - рисовальщиков, ювелиров, златокузнецов, камнерезов и эмальеров - со словами: “Посмотрите на эту замечательную вещь, она закончена!”.
Это могло быть что угодно - инкрустированный рубинами портсигар за 30 тысяч, яшмовая ручка для зонтика за 3 рубля или “предметная фантазия”: букет цветов с эмалевыми лепестками, бриллиантовыми тычинками и нефритовыми листочками в вазе с “водой” из горного хрусталя, обсидиановый тюлень, носорог из серой яшмы, человеческие фигурки “Камер-казак Кудинов”, “Певица Варя Панина”, “Дворник”…
Когда в Петербурге широкое распространение получило фотодело, Фаберже стал выпускать рамки для фотографий. Появилось электричество - дверные звонки. Одному журналисту Карл Густавович объяснял: “Есть люди, которым давно надоели бриллианты и жемчуг. Иногда и не удобно дарить драгоценность, а такая вещица подходит.
У меня может купить каждый, ведь есть совсем недорогие предметы!” С легкостью истинного художника Фаберже уравнял в правах драгоценные камни с полудрагоценными, бриллианты со стеклом, фарфором, костью, эмалью. “Если сравнивать с моим делом такие фирмы как Тиффани, Бушерон, Картье, то у них, вероятно, драгоценностей больше, чем у меня. - Сказано в том же интервью. - У них можно найти готовое колье в полтора миллиона рублей. Но ведь это торговцы, а не ювелиры-художники”!
ДОРОГО ЯИЧКО КО ХРИСТОВУ ДНЮ
Что же касается гордости и вершины творчества фирмы Фаберже - серии ювелирных пасхальных яиц для императорской семьи, то, по легенде, создание первого экземпляра связано с убийством Александра II. Мол, императрица Мария Федоровна, жена Александра III, была слишком потрясена видом истекающего кровью свекра, когда того принесли умирать в Зимний дворец. Вот новый император и задумался, каким бы занятным подарком хоть на время отвлечь супругу от тяжких дум. А тут как раз приближалась Святая Пасха, и ювелир Фаберже вызвался изготовить пасхальный сюрприз, достойный императрицы…
Но, как известно, народовольцы убили Александра II в 1881 году, а первое яйцо для императрицы было заказано к Пасхе 1885-го. Впрочем, православная Пасха с ее обычаем христосоваться для титулованных особ и сама по себе - нелегкое испытание.
Однажды император записал в дневнике, что обменялся пасхальными поцелуями с 280 лицами во время ночной церковной службы, а в пасхальное утро - с 730 военными.
На долю царицы едва ли приходилось меньше. А, если учесть, что Мария Федоровна в недавнем прошлом называлась датской принцессой Догмарой и с детства к русским обычаям приучена не была, то ей оставалось только посочувствовать. Ну, или поддержать приличествующее Светлому Празднику настроение каким-нибудь милым и занимательным сюрпризом.
Заказав для императрицы пасхальный сувенир у Фаберже, Государь Император не высказал никаких конкретных пожеланий. Любой другой ювелир принялся бы за колье, диадему или гарнитур. Возможно даже, что футляр был бы выполнен в форме яйца, скажем, из живых ландышей, а то и просто из искусно сплетенной соломы - так пасхальные подарки оформляли и задолго до Фаберже. Подарок выходил и в меру символическим, и практичным.
Сувенир же, доставленный в Зимний дворец Карлом Густавовичем, не имел никакого практического применения: десятисантиметровое яичко, снаружи белое (эмалевое), изнутри, как и полагается, желтое (золотое), в нем сидит на яйцах золотая курочка с глазами из рубинов и бриллиантовым гребнем. В свою очередь курочка тоже открывается, и в ней - рубиновое яичко и миниатюрная императорская корона.
Пустяк, игрушка, к тому же относительно недорогая. Но Мария Федоровна с тех пор и вообразить не могла, чтобы Пасха обходилась без яичка от Фаберже. Когда умер ее муж, заказывать пасхальный сюрприз для нее стал сын - Николай II. Он, впрочем, просил делать по два яйца - еще для жены, царицы Александры Федоровны.
Всего для порфироносной семьи Фаберже изготовил то ли пятьдесят, то ли пятьдесят четыре яйца. Самое дорогое обошлось императору в двадцать пять тысяч рублей.
Самое дешевое - чуть ли не в тысячу (для сравнения: тот же Фаберже за жемчужное ожерелье - обручальный подарок наследника-цесаревича Николая Александровича его невесте принцессе Алисе Гессен-Дармштадтской (будущей Александре Федоровне) - получил 166 500 рублей, и еще 250 000 за другое колье - подарок императора Александра III будущей невестке). Иной раз Фаберже делал яйцо из золота, потом - из горного хрусталя, а однажды - к Пасхе 1916 года - из стали.
Называлось оно “Военное”, по дизайну было весьма простым, а в качестве подставки имело четыре стилизованных патрона (кстати, настоящие патроны фирма Фаберже тоже делала - по приказу Военного ведомства от 1914 года).
Последнее яйцо, приготовляемое к Пасхе 1918 года, было из карельской березы - по понятным причинам, вручить его заказчику не удалось, хотя Фаберже и докучал Керенскому просьбами разрешить посылку в Царское Село (именно там царская семья содержалась под домашним арестом до прихода к власти большевиков).
Что же касается “начинки”, Карл Густавович старался придерживаться принципа актуальности.
В 1891 году, когда цесаревич путешествовал морем в Грецию, Египет, Индию, Сингапур, Китай и Японию, Фаберже спрятал в яйце точную модель крейсера из золота и платины - с крохотным капитанским мостиком, рулевым колесом, тончайшими парусами и всей оснасткой.
К Пасхе 1897 года в яйцо “Коронационное” помещает копию кареты, в которой Николай и Александра полутора годами ранее ехали венчаться на царство: на оконцах из горного хрусталя выгравированы занавески, ступеньки поднимаются, крохотные, меньше рисового зерна ручки поворачиваются, открывая и закрывая дверцы, шасси амортизируют ход.
Наконец, весной 1900 года по случаю завершения строительства Транссиба изготовлено яйцо со сложенным втрое царским поездом внутри (платиновый паровоз и пять золотых вагонов, из которых последний - походная церковь на колесах). Паровоз заводится золотым ключиком и тащит состав несколько метров, сверкая алмазными фарами и рубиновым фонарем. Надписи на вагонах можно прочесть только в микроскоп - ну чем не творение лесковского Левши?
Проект пасхального сувенира каждый раз держался в строжайшем секрете. Бывало, что кто-то из высочайшей фамилии проявлял нетерпение и спрашивал у Фаберже, каким будет следующее яйцо. Карл Густавович неизменно отвечал: “Не извольте беспокоиться.
Ваши Императорские Величества останутся довольны!”. Ему позволялось все, было только единственное негласное условие: никаких яиц с сюрпризами на сторону! То есть заказы на простые ювелирные яйца принимать можно, а вот на яйца “с начинкой” - нет!
Рассказывают, что однажды честолюбивая американская миллиардерша мисс Вандербильд посулила Карлу Фаберже миллион долларов за нарушение этого правила: “мне нужно яйцо, по оригинальности решения сопоставимое с теми, что вы делаете для вашего императора”. В положенный срок она получила от русского ювелира … шкатулку в форме кубика с запиской: “Соблаговолите принять квадратное яйцо”.
И все же по прошествии многих лет выяснилось, что Фаберже обманывал своих высочайших заказчиков. Семь яиц в подарок некой Варваре Кельх почти в точности повторяли царские - за исключением разве что вензеля. Конечно, Варвара с мужем владели Ленскими золотыми приисками, железными дорогами и пароходством и, безусловно, имели возможность щедро оплатить заказ.
Но как-то не верится, что дело тут просто в деньгах. В конце концов риск потерять доверие Императорского Дома не стоит никаких денег! Можно предположить, что тут кроется что-то более личное. Недаром Варвара Кельх слыла женщиной жизнелюбивой, свободомыслящей и весьма кокетливой. В конце концов она убежала от мужа с очередным возлюбленным, прихватив с собой семь шедевров Фаберже.
Что же касается самого Карла Густавовича, то свою супругу Августу он уважал и оберегал от огорчений. Он женился задолго до своего взлета, и брак этот поначалу мог считаться выгодным: дочь мастера придворных мебельных мастерских Богдана Якобса имела и приданое, и связи. Главная же заслуга Августы в том, что она родила мужу четверых толковых сыновей.
…Карлу Густавовичу не пришлось долго ломать голову над тем, кому доверить управление филиалами фирмы, которая постоянно разрасталась. Лондонское отделение возглавлял младший сын Николай.
Старший, Евгений, обучившись ювелирному мастерству, с двадцати лет руководил главным отделением - петербургским. Александр заправлял в Московском филиале. Доли в семейном деле не имел только второй сын, Агафон, и не осталось никаких документов, проливающих свет на причину такой немилости.
Возможно, дело тут в эстетических разногласиях: Агафон Карлович был знатоком камней и страстным коллекционером, с двадцати двух лет занимал должности эксперта Бриллиантовой комнаты Зимнего дворца и оценщика Ссудной казны и, по мнению некоторых современников, имел куда более утонченный вкус, чем Фаберже-старший с его пристрастием к затейливым и помпезным игрушкам.
Агафон Фаберже не оставил профессию и после революции, и оценивал для большевиков конфискованные у Романовых сокровища. Он прожил в советской России аж до 1927 года, а потом тайно перешел финскую границу.
Другие сыновья Карла Густавовича тоже засиделись в Стране Советов дольше, чем большинство людей их круга. Просто у братьев Фаберже оставалось в России дело: драгоценности фирмы, столь легкомысленно брошенные их отцом.
ЗОЛОТАЯ ЛИХОРАДКА
В доме на Большой Морской имелся весьма замысловатый лифт-сейф. Днем на нем можно было разъезжать с этажа на этаж, а ночью его частенько держали под током - если было что с особым тщанием укрывать от воров. Понятно, что большевиков этим не остановишь, но братья Фаберже придумали хитрый ход: после отъезда Карла Густавовича сдать дом в аренду посольству Швейцарии.
Во всем мире территория посольств иностранных государств считается неприкосновенной. Могли ли младшие Фаберже предположить, что новой российской власти не писан и этот закон? Словом, шесть чемоданов с семейными драгоценностями провисели на уровне второго этажа на Большой Морской лишь до мая девятнадцатого года. Затем в дипломатическую миссию ворвались чекисты и взломали сейф. Один из них - начальник особого отдела Гатчинского ЦК - тут же и сбежал, прихватив с собой ценностей на 100 тысяч старыми деньгами.
И все же у сыновей Карла Фаберже оставались еще кое-какие “крохи”. Евгений на отцовской даче в Левашове лично закопал чемодан с изделиями фирмы общей стоимостью в 2 миллиона долларов. Он так и не придумал, как переправить их за границу, и, когда в воздухе запахло жаренным, уехал налегке, планируя когда-нибудь вернуться в Левашово. Теперь дача Фаберже разрушена, и место клада найти невозможно, хотя до сих пор находятся желающие попытаться.
Так же безуспешно роют землю и у финской границы - жена Агафона Карловича спрятала там золото-бриллианты “под приметным деревом”. Третье место паломничества кладоискателей - усадьба Мудули под Ригой. Там, где-то под голубятней, которой теперь нет и в помине, изделия Фаберже закопал некто Бауэр, акционер фирмы и бухгалтер московского отделения. В Латвию ценности провезла его супруга, спрятав в одежде и в каблуках туфель.
Но воспользоваться ими все равно не удалось - слухи дошли до Евгения Фаберже, и тот примчался из Парижа в Ригу, чтобы заявить на Бауэра латвийскому министру юстиции. Несколько недель бывшего бухгалтера протомили в тюрьме, а потом выпустили за отсутствием доказательств. В 1936 он умер, указав родной сестре на ту самую голубятню.
Только вот сестра не сумела удержать язык за зубами, а агенты братьев Фаберже были на чеку. На этот раз в Ригу помчался Александр Карлович, перекопал усадьбу вдоль и поперек, но ничего не нашел и вообще еле унес ноги от советских солдат, внезапно оккупировавших Латвию…
…Шестнадцатью годами ранее, в 1920-ом, Карл Фаберже доживал последние дни в Лозанне, почти в нищете. Он вечно, болел, хандрил и не испытывал желания разговаривать. Единственные слова, которые люди слышали от него достаточно часто, были: “Нет, это не жизнь!”… Когда же кто-то из сыновей спросил, почему Карл не воспользовался уникальной возможностью вывезти из России хоть что-то, старик удивился: “Что проку теперь было бы в нескольких горстях бриллиантов?”.
Может, он имел в виду: потеряв голову, о волосах не плачут, и жалкие осколки былого богатства никак не утешат того, кто утратил дело жизни и любовь царей. А, может, просто, что драгоценности к 1920 году до неприличия обесценились.
ОТ ФАБЕРЖЕ ОПТОМ И В РОЗНИЦУ
В Питере в Гражданскую “Фаберже” шел за несколько картофелин. Да и в Европе дело обстояло не многим лучше: ювелирный рынок перенасытили драгоценности, привезенные ордами русских эмигрантов. Когда же к 1922 году рыночная цена на камешки и драгметалы снова стала расти, большевики вспомнили, что в Москве, в Оружейной палате еще со времен Керенского пылятся сотни ящиков с конфискованным имуществом императорской семьи.
Пасхальные яйца вместе с другими шедеврами ювелирного искусства одно за другим забирал у Оружейной палаты Наркомвнешторг: Стране Советов требовались деньги на индустриализацию. Высокую цену на яйца не назначали из принципа: принято было считать, что художественной ценности царские пасхальные игрушки не имеют. Состоятельные иностранцы, понятное дело, не зевали.
Директор Оружейной палаты Дмитрий Иванов бился за каждый музейный экспонат, писал никому не нужные объяснительные записки, а накануне изъятия последних десяти яиц Фаберже покончил с собой. Это, как ни странно, и спасло остатки коллекции - они и поныне хранятся в музеях Кремля.
При том, что художественная ценность творений фирмы Фаберже по-прежнему многими ставится под сомнение (мол, слишком пышно, слишком занимательно, на грани кича, а знаменитые пасхальные яйца - так просто киндерсюрпризы столетней давности), на аукционах такие лоты неизменно производят сенсацию. К примеру, настольная фигурка слона с клеймом Фаберже ушла за 145 тысяч долларов.
Что же касается яиц, то в основном продаются те, что были сделаны для Варвары Кельх. Стоят они дешевле императорских, но все равно цена доходит до трех с половиной миллионов долларов. Самым же дорогим на сегодняшний момент считается “Зимнее яйцо”, проданное три года назад на аукционе Кристи за 9 579 500 долларов.
И уж совсем недавно девять яиц Фаберже из императорской коллекции купил русский нефтяник Вексельберг, уплатив за них на аукционе Сотби то ли 90, то ли 120 миллионов долларов.
Увы! Нынешним владельцам фирмы “Фаберже и Ко”, в 1923 году основанной в Париже Евгением и Александром Фаберже, приходится довольстоваться куда меньшим оборотом. Магазин с громкой вывеской существует и по сей день, но торгуют там отнюдь не императорскими игрушками, а, например, шампунем. Что ж! В некотором смысле на то была воля Карла Густавовича Фаберже.
Отец был простым ювелиром, имел свое дело. Молодой Карл рано проявил художественные способности и повышенный интерес к ювелирному искусству.
Отец сделал все, чтобы дать Карлу превосходное образование: он обучался в старейшей и престижнейшей немецкой гимназии Санкт-Петербурга, затем в коммерческом колледже в Париже.
Несколько лет на практике изучал ювелирное дело в различных городах Европы. В 1872 году Карл стал во главе ювелирной мастерской своего отца.
Первый успех пришел к Фаберже в 1882 году на Всероссийской промышленно-художественной выставке в столице России, где представленные Фаберже образцы современного ювелирного искусства в виде изящных дамских украшений принесли ему золотую медаль.
Примерно в те же годы Карл начал поставлять свои изделия Кабинету Его Императорского Величества. Сначала доля в заказах была не слишком значительной, Фаберже соперничал за императорские заказы с другими более известными ювелирами, но с годами она выросла. Фаберже все чаще стал упоминаться в учетных книгах Двора.
Императрица была так очарована подарком, что Фаберже, превратившийся в придворного ювелира, получил заказ изготавливать по яйцу ежегодно; изделию следовало быть уникальным и содержать какой-либо сюрприз, это было единственным условием. Следующий император, Николай II, сохранил эту традицию, каждую весну даря, в свою очередь, два яйца — одно Марии Федоровне, своей овдовевшей матери, и второе — Александре Федоровне , новой императрице.
Карл Фаберже Жена - Джулия
Изготовление каждого яйца занимало практически год.
Как только эскиз был утвержден, за работу бралась целая команда ювелиров фирмы, имена некоторых из которых сохранились (так что говорить, что автор всех из них — Карл Фаберже , не следует). Особенно велик вклад мастера Михаила Перхина.
Серия императорских яиц пользовалась такой славой, что фирма Фаберже выполнила несколько изделий и для частных заказчиков (известно о 15-ти). Среди них стоит особняком серия из 7 яиц, подаренных золотопромышленником Александром Фердинандовичем Кельхом своей супруге. Кроме того, существует ещё 8 яиц Фаберже, выполненных на заказ (для Феликса Юсупова , племянника Альфреда Нобеля , Ротшильдов, герцогини Мальборо и неустановленных лиц). Они не такие роскошные, как императорские, и не являются оригинальными, зачастую повторяя тип, придуманный для царских подарков.
Возможно, для частных лиц были выполнены ещё какие-либо изделия, но они никогда не были задокументированы (в отличие от царских яиц), что оставляет некоторую свободу для умелых фальсификаторов. Пример неожиданного открытия — выставленное на продажу осенью 2007 г. «яйцо Ротшильдов », которое было заказано представителями клана в фирме Фаберже и хранилось среди семейного имущества, не афишируясь, целое столетие.
Среди других работ Фаберже - уникальный натюрморт 1905 года, который представляет собой камень, на котором разложен "джентльменский набор": яичница, обрывок газеты, граненый стакан с недопитой водкой, закуска и недокуренный бычок. Несмотря на кажущуюся простоту, натюрморт выполнен из самых дорогих материалов: кирпич выточен из яшмы, белок - из белого камня, желток - из янтаря, газета, рыбки-закуска и мухи - из серебра, стакан и его содержимое - из хрусталя, а окурок - из хрусталя и кварца.
Ему удалось быстро завоевать расположение высших придворных чинов, оказывая бесплатные услуги по оценке, ремонту и реставрации ювелирных изделий в Эрмитаже. А свободный доступ к экспонатам музея позволил ювелиру внимательно изучить технические приемы старых мастеров и стилистические особенности изделий, выполненных в разные эпохи.
Он удовлетворял запросы публики нескончаемым потоком полезных вещей - портсигаров, ламп, звонков, часов, - превосходивших друг друга своей изобретательностью, изысканностью и совершенством. Мгновенно узнаваемые, они были превосходным символом статуса их владельца.
Знаменитая коллекция пасхальных яиц Фаберже была создана им по императорскому заказу и составляла в общей сложности 54 пасхальных яйца.
Сегодня с достоверностью известно, что до нашего времени сохранились 45 пасхальных яиц, сделанных по царскому заказу; сохранилась фотография еще одного; еще 5 известны по описаниям. Сохранилось также одно из двух незавершенных пасхальных яиц, работы над которыми велись в 1917 году.
После Октябрьской революции фирма и имущество семьи Фаберже было конфисковано и разграблено. В конце 1917 года Карл закрыл свой дом на Большой Морской улице, вверив его содержимое директору Эрмитажа. Сам ювелир перебрался за границу.
Скончался Петер Карл Фаберже 24 сентября 1920 года в Лозанне и по завещанию был кремирован.
В 2004 году, благодаря покупке российского бизнесмена Виктора Вексельберга, коллекция Форбса (пасхальные яйца Фаберже), приобретенная за 100 миллионов долларов, вернулась на Родину.
Трудно отыскать ювелира более известного, чем Карл Фаберже. Пасхальные яйца, созданные им для императорской семьи, сегодня оцениваются в миллионы долларов и считаются непревзойденными образцами ювелирного мастерства.
Сам ювелир прожил сложную жизнь: на его долю выпали и беззаботные годы в зените славы, и тяжелые дни эмиграции, забвения и нищеты. Публикуем самые интересные факты из биографии Карла Фаберже.
Кавказское, яйцо Фаберже, 1893
Коронационное, яйцо Фаберже, 1893
1. Идея создания пасхальных яиц возникла у императора Александра III в. 1885 году. Именно тогда император заказал ювелиру диковинную вещицу к светлому празднику. Карл Фаберже изготовил яйцо «Курочка», покрытое белой эмалью. Внутри его, как нетрудно догадаться, располагался «желток» из золота, в котором, в свою очередь, была спрятана курочка с рубиновыми глазками.
2. Первая поделка произвела фурор при дворе, и с тех пор Фаберже ежегодно производил все новые и новые диковинки. Всего было создано 71 яйцо (из них 52 для семьи императора). Ювелирная фирма Фаберже стала работать исключительно при дворе, помимо пасхальных сувениров, Карл мастер создавал шкатулки, украшения и всевозможные аксессуары.
Ландыши, яйцо Фаберже, 1898
Московский Кремль, яйцо Фаберже, 1906
Гатчинский дворец, яйцо Фаберже, 1901
3. Продукция Фаберже продавалась в крупнейших городах России, казалось, выдающегося ювелира ждет беззаботное будущее. Эти иллюзии развеялись в 1917 году, когда к власти пришли большевики. Поначалу революция не касалась Карла, хотя в его доме хранились сокровища на сумму 7,5 млн золотых рублей. Для безопасности драгоценности находились в бронированном лифте-сейфе, который был подключен к электрическому напряжению.
Ренессанс, яйцо Фаберже, 1894
Пятнадцатая годовщина царствования, яйцо Фаберже, 1911
4. Помимо собственных ювелирных изделий, в доме Карла Фаберже хранились драгоценности иностранцев, которые не могли быть вывезены из России. Когда стало очевидно, что большевики доберутся и к Фаберже, ювелир сдал свой дом для проживания швейцарской миссии (на тот момент действовал закон о защите собственности иностранцев). Все драгоценности он упаковал в 7 чемоданов, а их полная опись заняла 20 страниц! Тайник просуществовал до мая 1919 года, тогда большевики, вопреки закону провели обыск в доме.
Орден Святого Георгия, яйцо Фаберже, 1916
Память Азова, яйцо Фаберже, 1891
Яйцо с бутоном розы, Фаберже, 1895
5. Существует нескольких версий о дальнейшей судьбе сокровищ. По одной из них все драгоценности были конфискованы большевиками и позже были проданы за границу, по другой - несколько чемоданов были заблаговременно вывезены в норвежское посольство, но и оттуда они были выкрадены вместе с архивными данными, по третьей версии Карл Фаберже и его сыновья смогли спрятать часть драгоценных изделий в тайниках.
Яйцо с решеткой и розами, Фаберже, 1907
6. После инцидента Карлу Фаберже пришлось покинуть Россию, у него отняли всё - и любимое дело, и миллионное состояние, и родные пенаты. Переехав в Швейцарию, он влачил жалкое существование, тоскуя по прежней жизни. Умер Карл в 1920 году, в этом же году созданные им ювелирные украшения обесценились невероятно.
Курочка, яйцо Фаберже, 1885
Павлин, яйцо Фаберже, 1908
7. После Октябрьского переворота большевики, пытаясь пополнить казну «первого в мире коммунистического государства», распродавали российские художественные сокровища. Они разграбили церкви, продали полотна старых мастеров из музея «Эрмитаж» и взялись за короны, диадемы, ожерелья и яйца Фаберже, принадлежавшие семье Императора.
В 1925 году каталог ценностей императорского двора (короны, венчальные венцы, скипетр, держава, диадемы, ожерелья и другие драгоценности, в том числе знаменитые яйца Фаберже) разослали всем иностранным представителям в СССР. Часть Алмазного фонда была продана английскому антиквару Hорману Вейсу. В 1928 году из Алмазного фонда были изъяты семь «малоценных» яиц Фаберже и еще 45 предметов.
Впрочем, именно благодаря этому яйца Фаберже были спасены от переплавки. Таким образом сохранилось одно из самых невероятных творений - яйцо «Павлин». Внутри шедевра из хрусталя и золота находился эмалированный павлин. Причем эта птичка была механической - когда ее снимали с золотой ветви, то павлин поднимал свой хвост подобно настоящей птице и даже мог ходить.
Российская империя
Шарлотта Юнгштедт
Евгений, Агафон, Александр, Николай
Пе́тер Карл Гу́ставович Фаберже́ (18 мая , Санкт-Петербург - 24 сентября , Лозанна) - самый известный ювелир . Основатель семейной фирмы и династии мастеров ювелирного искусства. Является создателем яиц Фаберже , которые высоко ценятся у коллекционеров всего мира.
Биография
Петер Карл Фаберже родился в России в Санкт-Петербурге 30 мая 1846 года. Его отец - Густав Фаберже , происходил из немецкой семьи и был родом из Эстонии , а его мать - Шарлотта Юнгштедт, была дочерью датского художника. В 1842 году Фаберже-старший основал ювелирную фирму в Санкт-Петербурге.
Петер Фаберже путешествовал по Европе и первоначально обучался в Дрездене , а затем начал осваивать ювелирное дело у франкфуртского мастера Йозефа Фридмана. В возрасте 24 лет в 1870 году он взял фирму отца в свои руки.
В 1882 году на Всероссийской художественно-промышленной выставке в Москве изделия его фирмы привлекли внимание императора Александра III . Петер Карл получил покровительство царской семьи и звание «ювелира Его Императорского Величества и ювелира Императорского Эрмитажа».
Фирма Фаберже славилась в Европе. Многие родственники императорской семьи в Великобритании, Дании, Греции и Болгарии получали изделия в подарок. В 1900 году в Париже , Фаберже получил звание «Мастера Парижской Гильдии Ювелиров», а также его наградили орденом Почетного Легиона.
В 1899-1900 гг. в центре Санкт-Петербурга возводится главное здание фирмы Фаберже по проекту архитектора Карла Шмидта , двоюродного племянника ювелира. На первых этажах разместились магазин и мастерские. Остальную часть здания заняли жилые комнаты семьи Фаберже.
Семья
Фаберже, Евгений Карлович (29.05.1874 - 1960) - Старший сын Карла Густавовича Фаберже, талантливый художник по украшениям и портретист, учился в Петришуле с 1887 по 1892 год и на ювелирном отделении университета в Ханау в Германии, а также у С. Зайденберга и Ю. Оллилла в Хельсинки. В 1897 году работал экспертом на выставке в Стокгольме. В 1900 году за выставку в Париже награждён офицерским знаком Академии Искусств и болгарским орденом святого Александра. С 1894 года работал на фирме отца, с 1898 по 1918 годы вместе с отцом и братом Агафоном Карловичем фактический руководитель фирмы в Санкт - Петербурге. В 1923 году эмигрировал в Париж, где основал вместе с братом фирму «Фаберже и К».
Могила Агафона Фаберже на православном кладбище в Хельсинки
Фаберже, Агафон Карлович (24.01.1876 - 1951) - Сын Карла Густавовича Фаберже, учился в Петришуле с 1887 по 1892 год и на коммерческом отделении гимназии Видемана. В мае 1895 года вступил в дело отца, с 1898 года эксперт Бриллиантовой комнаты Зимнего Дворца, оценщик Ссудной кассы, оценщик Его Императорского Величества по доверенности отца. В 1900-1910-х годах вместе с отцом и братом Евгением Карловичем руководил делами фирмы. По итогам выставки 1900 года в Париже награждён золотой медалью. Был несправедливо обвинен отцом в краже денег, после чего их отношения прекратились, и он не уехал с семьей из России (только через много лет друг семьи сам признался в краже). С 1922 года был назначен уполномоченным Гохрана и оценщиком. В 1927 году вместе с женой Марией Борзовой перешел границу с Финляндией по льду Финского залива, предварительно переправив через знакомых и друзей деньги и драгоценности, которых хватило ненадолго, а многое было украдено. Оказался в крайней бедности. Поселился в купленном и перестроенном четырехэтажном доме в Хельсинки. Жил за счет продажи части своей богатейшей коллекции марок.
Фаберже, Александр Карлович (17.12.1877 - 1952) - Сын Карла Густавовича Фаберже, учился в Петришуле с 1887 по 1895 год и в училище барона Штиглица, затем у Кашо в Женеве. Руководитель и художник московского отделения фирмы, в 1919 году был назначен экспертом Наркомпроса. Эмигрировал в Париж, где работал на фирме «Фаберже и К».
Фаберже, Николай Карлович (09.05.1884 - 1939) - Сын Карла Густавовича Фаберже. Выпускник Петришуле , учился с 1894 по 1902 год. Художник по ювелирным изделиям, учился у американского художника Сэржанта в Англии. С 1906 года проживал в Англии, работал в лондонском филиале фирмы Фаберже.
Работы Фаберже
Карл Фаберже и ювелиры его фирмы создали первое яйцо в г. Оно было заказано царём Александром III как пасхальный сюрприз для его жены Марии Федоровны . Так называемое «Куриное» яйцо снаружи покрыто белой, имитирующей скорлупу, эмалью, а внутри, в «желтке» из матового золота, - изготовленная из цветного золота курочка. Внутри курочки, в свою очередь, спрятана небольшая рубиновая корона (ср. традицию складывающихся матрёшек) - позднее утраченная .
Яйцо Фаберже
Идея подобного ювелирного изделия не была оригинальной:
Пасхальное яйцо Фаберже должно было стать вольной интерпретацией яйца, изготовленного в начале XVIII века, 3 экземпляра которого известны и сегодня. Они находятся: в замке Розенборг (Копенгаген); в музее Истории искусств (Вена) и в частной коллекции (ранее - в художественной галерее «Зеленые своды », Дрезден). Во всех упомянутых экземплярах яиц спрятана курочка, открыв которую, можно обнаружить корону, а в ней - кольцо. Считается, что императору хотелось порадовать супругу сюрпризом, который напомнил бы ей хорошо знакомое изделие из датской королевской сокровищницы .
Императрица была так очарована подарком, что Фаберже, превратившийся в придворного ювелира, получил заказ изготавливать по яйцу ежегодно; изделию следовало быть уникальным и содержать какой-либо сюрприз, это было единственным условием. Следующий император, Николай II , сохранил эту традицию, каждую весну даря, в свою очередь, два яйца - одно Марии Федоровне, своей овдовевшей матери, и второе - Александре Федоровне , новой императрице.
Изготовление каждого яйца занимало практически год. Как только эскиз был утвержден, за работу бралась целая команда ювелиров фирмы, имена некоторых из которых сохранились (так что говорить, что автор всех из них - Карл Фаберже , не следует). Особенно велик вклад мастера Михаила Перхина . Также упоминаются Август Хольстром , Генрик Вигстром , Эрик Коллин , проч
Представляем вашему вниманию историю легендарного ювелирного Дома, внесшего в историю России по-настоящему драгоценный вклад.
Давным-давно, когда Советский Союз еще и не думал разваливаться, кому-то пришло в голову собрать роскошное подарочное издание, посвященное необычным и драгоценным предметам, принадлежавшим царской семье. В нарядную картонную коробочку втискивались пять тоненьких книжек, напечатанных на отличной тяжелой финской «меловке». Там были «Кареты и экипажи» с обитым парчой детским возком Петра I и «зимним поездом» Екатерины II, ткани — вышитая золотыми и серебряными нитями и жемчугом парча церковных облачений, часы включая уникальный образец деревянных часов, оружие... и изделия Фаберже.
Тираж «пошел под нож», так и не дойдя до магазинов — из-за изобилия царских портретов как раз в книжечке «Фаберже». Ну сами посудите, как такое можно выпускать в мир, когда стандартное описание изделия звучало как: «Украшено миниатюрами — 7 портретов членов царской семьи и 9 сцен царствования, включая коронацию»...
Хотя какое-то количество работники полиграф-комбината, на котором книги печатали, все-таки растащили по домам...
Но в целом фамилия Фаберже в СССР вовсе не была под запретом, потому что цари царями, а престиж престижем. За сохранившиеся работы этой мастерской на европейских аукционах готовы были платить огромные деньги — и Россия имела полное право гордиться успехом «своего» придворного ювелира.
Фаври-Фабри-Фабьер
Кем же был этот мастер, фамилия которого у нас прочно ассоциируется со словом «яйцо»?
Как мы можем догадаться, он был французом, и, если верить архивам (а отчего и не верить), семья сначала носила фамилию «Фаври», затем «Фабри», потом «Фабьер», пока в 1825 году не остановилась на привычном нам «Фаберже». Родную Пикардию семья покинула еще под старым именем, в 1658 году, — Фаври были гугенотами, и в какой-то момент католическая Франция стала для них слишком неуютной.
Прежде чем «обрусеть», семья «онеметчилась»: в 1800 году ремесленник Пьер Фаври поселился в Ливонии. Здесь в 1814 году и родился его сын Густав — уже под фамилией «Фаберже». Где-то около 1830 года юный Густав приехал в Санкт- Петербург обучаться ювелирному делу. Совершенно точно известно, что в 1841 году он получил звание мастера, а всего год спустя у него был магазин Faberge на Большой Морской улице, в двух шагах от Невского проспекта. Продавались там, впрочем, не столько украшения, сколько драгоценные безделушки для интерьера, — что не странно, ведь обучался он у Андреаса Шпигеля, специализировавшегося на золотых шкатулках.
Увидеть его оригинальные работы мы не можем, но, судя по недавно найденным эскизам, не слишком много и теряем: его стиль был близок таким популярным тогда французским ювелирам, как Кулон, Массен и братья Массе, а изделия — вполне качественные — не выбивались из общего ряда.
Тот самый Фаберже
Но в 1846 году на свет наконец-то появился Фаберже, который нам интересен, — Петер Карл Фаберже, будущий «тот самый».
Он получил неплохое образование: начальное — в Петербурге, в гимназии Святой Анны, где обучали детей «низших слоев дворянства», профессиональное — в России у Хискиаса Пендина и в Германии, куда семья ювелира переехала в 1860 году, у Фридмана из Франкфурта-на-Майне. Россию Фаберже все же не бросали — в их отсутствие магазином управлял надежный человек. В возрасте 18 лет Карл объездил всю Европу, посмотрев работы лучших ювелиров Франции, Германии и Англии и поучившись в Париже у известною мастера Шлосса...
В Петербург молодой ювелир вернулся в 1866 году — работать не «начальником», а рядовым мастером вместе со своим наставником Хискиасом Пендином и прочими работавшими у отца ювелирами — Августом Хольмстремом и Вильгельмом Раймером. В 1868 году управляющим фирмы стал финский мастер Эрик Колин.
В 1872-м 26-летний Карл Фаберже возглавил петербургскую мастерскую. Тогда же к нему присоединился и младший брат с неожиданным для французской фамилии именем «Агафон». Вы заметили, что никого с фамилией «Романов» в этой истории пока нет? Их и не было до самого 1882 года, когда Фаберже впервые выставили свои изделия на московской выставке «Русское художественное и промышленное искусство». Они получили золотую медаль за копию античного браслета IV века до н. э. В этом не было ничего особенно странного: мастерская уже несколько лет реставрировала ювелирные изделия в Эрмитаже, но император Александр III, не сумевший отличить копию от оригинала, был достаточно потрясен, чтобы приобрести украшение.
Уникальность и «сюрприз»
А в 1885-м он заказал ювелиру первое из множества пасхальных яиц. Оно предназначалось в подарок его супруге императрице Марии Федоровне и было довольно простым — золотое под белой, как скорлупа, эмалью, с маленьким «сюрпризом» — золотой курочкой с рубиновыми глазками — внутри. На этом «матрешечностъ» изделия не заканчивалась — в курочке скрывался рубин в форме яйца, красиво «замыкая» образ. Императрица была в таком восторге от подарка, что Фаберже получил заказ изготавливать по яйцу ежегодно — с полным творческим «картбланшем», имевшим всего два ограничения: I) все яйца должны были быть разными. 2) прятать внутри какой-то «сюрприз». В качестве приложения к такому заказу Карл Фаберже получил звание поставщика императорского двора и право изображения на своем клейме двуглавого орла. А еще через 5 лет он был назначен Оценщиком Кабинета Его Императорского Величества.
Не считая перерыва во время Русско-японской войны, традиция «пасхального заказа» сохранялась вплоть до Октябрьской революции. И конечно, «одним яйцом в год» дело не ограничивалось. После смерти в 1894 году императора Александра III мастера стали делать двойную работу — и для вдовствующей императрицы, и для супруги нового императора Николая II. И каждый раз они неукоснительно выполняли оба «дополнительных требования»: яйца были не просто разными, а удивительно разными — золотыми, серебряными, стеклянными, хрустальными, деревянными. Их украшала инкрустация драгоценными камнями, гравировка, традиционная перегородчатая эмаль или более редкое гильоширование — еще одна эмалевая техника, в которой мастера Дома Фаберже были особенно сильны.
«Сюрпризы» внутри тоже были весьма разнообразны: небольшие украшения, фигурки животных, крошечные модели, портреты-миниатюры... В «Коронационном» яйце пряталась карета — точная копия той, в которой Николай II и Александра Федоровна выезжали на коронационных торжествах в Москве. Ее выполнил из золота и эмали мастер Георг Штейн. Окошки были сделаны из горного хрусталя, дверцы открывались... Размер внешнего яйца при этом был 12.7 см.
В конце XIX века Фаберже увлеклись изготовлением «механических» яиц. Из выполненного в стиле модерн яйца «Ландыш» при запуске механизма появлялись и раскладывались веером миниатюрные портреты императора и двух его старших дочерей — Ольги и Татьяны.
Причем слово «сюрприз» здесь говорит не только о скрытости маленьких драгоценностей — они и в самом деле оставались для венценосных клиентов секретом до самого подношения подарка. На все вопросы императора по поводу сюжета новой вещицы мастер отвечал только: «Ваше величество будет довольно...»
От портсигаров до цветов
Конечно же, Фаберже делали не только пасхальные яйца. Они создавали изумительные украшения. Именно из той мастерской вышло ожерелье, подаренное цесаревичем Николаем будущей жене, принцессе Алисе Гессен-Дармштадтской. А за второе — заказанное для нее же родителями Николая — Карл Фаберже получил самую крупную сумму за всю историю фирмы — 250 тыс. рублей. Кроме этого, сочетая с французской изысканностью немецкую практичность. Карл Фаберже сделал ставку на функциональные предметы — портсигары, лампы, часы, ручки для тростей и зонтов, рамки для фотографий, письменные приборы... Эти вещи далеко не всегда были выполнены из золота или серебра, но неизменно несли печать элегантности, характерную для стиля Фаберже.
А еще мастерская создавала множество прелестных безделушек для украшения дома — миниатюрные деревья, фигурки людей и животных в стиле нэцке (Фаберже сам коллекционировал восточные скульптурки, у него их было более пятисот) и изумительные «букеты», где неувядающие цветы, воссозданные с невероятной точностью из камня и металла, стояли в стаканах, наполненных хрустальной водой... В московском магазине Фаберже была устроена теплица, в которой выращивались самые разнообразные растения, служившие моделями для «каменных цветков». Порой у букетов был свой секрет — так, цветок анютины глазки мог прятать в каждом из лепестков по крошечному портрету.
При этом мастера больше обращали внимание не на фактическую стоимость материала, а на то, насколько точно он соответствует поставленной задаче, — именно поэтому золото, платина и бриллианты могут соседствовать у Фаберже с полудрагоценными камнями, сталью, костью и даже деревом. Именно Фаберже открыл русским ювелирам глаза на бесконечное разнообразие уральских самоцветов, используя в чрезвычайно изысканных и дорогих работах камни, пренебрежительно называвшиеся «поделочными», — нефрит, жадеит, ляпис, аметист, гелиотроп, топаз, горный хрусталь, халцедон, разнообразные яшмы, обсидиан, кварц, авантюрин, . И все это пользовалось неизменным спросом. В какой-то момент мастера просто перестали справляться с потоком заказов и Карл был вынужден привлекать ювелиров из других мастерских для выполнения работ по эскизам Фаберже.
В таком случае на готовом изделии ставились два клейма — фирмы Фаберже и мастера-исполнителя.
Ветер злых перемен
В конце XIX века в штате фирмы Фаберже было 500 человек, помимо головного предприятия в Санкт-Петербурге действовали пять филиалов: в Москве, Одессе, Киеве, Лондоне и Бангкоке. Кроме российских императоров постоянными клиентами Дома Фаберже были члены королевских семей со всего мира — британской, датской, австрийской... даже китайской. К 1914 году по миру было рассеяно примерно 100 000 изделий «от Фаберже».
Но и этот прочный «Дом, который построил Карл» не смог устоять под ветром революции — впрочем, как и Дом его основного заказчика. Последнее яйцо, выполненное мастерской в разгар Первой мировой войны, было суровым — его называют «Военное стальное». И оно действительно выполнено из полированной стали, с подставкой в виде четырех снарядов, укрепленных на постаменте из нефрита. «Сюрпризом» была миниатюра, изображающая императора Николая II с сыном Алексеем на позиции русских войск.
Мировая война, во время которой всем стало не до роскоши, нанесла Дому Фаберже урон, революция его разрушила. В 1918 году Карл Фаберже эмигрировал в Швейцарию, где и скончался через два года.
Его сыновья пытались восстановить дело в Париже и Женеве, но им это не удалось, и они продали бренд торговцу Сэмюэлу Рубину. Тот, понимая, что не сможет восстановить былую ювелирную славу, использовал роскошное название для продажи дорогой парфюмерии и туалетных принадлежностей. После имя еще несколько раз переходило из рук в руки, пока не было приобретено компанией Gemfields, специализирующейся на добыче, огранке и торговле драгоценными камнями. В 2011 году в Лондоне, Нью-Йорке, Женеве, Париже, Москве и Киеве вновь открылись ювелирные салоны Дома Фаберже.